«Мы войны не хотим, но своей Земли не отдадим!»
У войны не женское лицо. Марш броски в любую погоду, тяжелая экипировка, рытье окопов, сон на холодной земле и стрельба, смерть, кровь, разве это способна выдержать девушка? Опыт Великой Отечественной войны показал, что да.
|
Мы познакомились с удивительной женщиной – Марией Степановной Сетруковой, уроженкой Альметьевского района Республики Татарстан. Мария Степановна родилась 30 декабря 1925 года, в этом году ей исполнится девяносто лет. На фронт она ушла добровольно в 17 лет. |
Вот, что она нам поведала.
После войны я работала преподавателем истории в Альметьевском торговом техникуме, хотя по образованию я была еще и преподавателем иностранного языка (немецкого).
Мария Степановна, а как Вы отреагировали на известие о начале войны?
Война – это страшное явление! Но мы знали, что война будет, несмотря на то, что я училась в глухой деревушки Татарстана. Тогда были такие времена — мы хорошо знали и внутреннюю и внешнюю политику. На уроках мы обсуждали события в Испании, знали об агрессии Японии против Китая. Кстати, мы пели частушки про Чемберлена – это был премьер-министр Великобритании, который выступал против нашей страны. У нас были очень хорошие учителя, плюс я много читала сама.
Первый день войны…Я помню его как сейчас. Иногда в старых фильмах о войне показывают скачущего на коне всадника, оповещающего о начале войны. Именно так все и было. По селу проскакал мужчина с криком: «Война, война, война!» Мы были в поле, пололи. Женщины тут же пошли по домам, мы понимали, что в самое ближайшее время придется провожать наших мужчин на фронт. Все плакали.
В первые дни войны призвали на фронт шесть возрастов.
Вы знаете, если судить по селу, мы не были еще готовы к войне. В деревнях не хватало хлеба, одежды, но (конечно, вам, наверное, это будет казаться нереалистичным) мы, не смотря на голод и холод, шли на работу и с работы всегда с песнями. Мы встретили эту войну с сильнейшим чувством ненависти к нацистам. Женщины оставались дома с 4-8 детьми, но готовы были на все во имя победы.
Нас воспитывали в тот период так: «Мы войны не хотим, но своей Земли никому не отдадим!» Все были настроены на то, чтобы разбить врага, дойти до границы, но чужой Земли нам не надо!
А как Вы оказались на фронте?
В 1942 году погиб мой папа. Я подговорила двух своих подружек написать письмо в военкомат о желании пойти воевать добровольно. Мне было 16 лет, а им около 18-ти. Ответ пришел на имя директора нашей школы. Нам предложили подрасти.
Через год я вновь подбила подружек написать письмо в военкомат и нас вызвали на комиссию. Я была маленькой и толстенькой деревенской девчонкой. Когда измеряли рост, я тянулась на носочках, чтобы набрать норму. Работник военкомата это заметил и сказал мне: «Дочка, не тянись, если ты так хочешь на фронт, мы тебя возьмем».
Я прошла комиссию, но мне надо было дождаться исполнения 17 лет, поэтому я вернулась в школу. В нашем классе уже забрали на фронт всех мальчиков. Я тоже уже ощущала себя там, в другом мире, поэтому не могла учиться. Посетив школу еще два дня после военкомата, я ее бросила.
После исполнения 17 лет я получила долгожданную повестку. Провожали меня на фронт в феврале 1943 года. Эшелон формировался в Бугульме целый месяц. При отправлении, звучал марш Славянки. Отправили нас на Север. На станции Хвойной мы попали под обстрел. Вы знаете, так было смешно: когда немцы стали бомбить наш эшелон, мы повыскакивали из вагонов, побросав все (продукты, вещи), но варежки, почему-то захватили все девчонки. Жертв не был и мы, после обстрела, вновь заняли свои места в вагонах и отправились под Тихвин.
А в какие войска Вы попали?
|
Я прошла три фронта: Волховский, Ленинградский и Карельский. Воевала я в спец отряде геодезистов. Наша задача была проверять местность перед наступлением и заносить все показания на карты. Пешком мы проходили в день по тридцать и более километров и все по болотам. Дорог не было. На болотную жижу валили деревья для танков, а для легковых машин офицеров сверху настилали доски. Когда мы возвращались с задания то портянки «стояли» также как и сами сапоги. Так все перемерзало. |
|
После снятия блокады Ленинграда нас отправили в этот город на отдых. Мы, девчонки, кинулись по магазинам, чтобы купить пудру, помаду и не поприветствовали офицера, как положено. За это нас наказали – определили на работы по очистке Ленинграда. Конечно, наши ребята не позволили делать нам тяжелую работу, но все же в такую переделку мы попали.
Жили мы в Ленинграде в казармах около Смольного. В помещении находились под сто человек одновременно. Спасли в три яруса.
А где Вы встретили Победу?
|
Из Ленинграда сначала я попала на Белое море, где шли сражения за Карелию, а потом нас перебросили в Прибалтику (через Эстонию в Латвию). А Победа меня застала уже в Германии в городе Кенигсберге. Мы уже ждали окончание войны. У нас были хорошие политработники, которые держали нас в курсе развития событий на всех фронтах. |
|
Второго мая 1945 года мы узнали, что Германия готова выйти из войны, а вот сам акт о капитуляции был подписан уже позже – 9 мая.
Как мы отреагировали? Мужчины кидали каски в небо и стреляли вверх. Все смеялись, обнимались. Нам выдали 100 грамм водки и табак. Обычно мы меняли их на сахар у мужчин, хотя многие девчонки курили, но не я. Ну а после, мы стали приводить себя в порядок (купаться, стираться) и ожидать демобилизации.
Спасибо Вам за Ваш рассказ и за то, что вы сделали для всех нас!
У войны не женское лицо, но на всех фронтах (санитарками, партизанами, летчицами, работницами тыла и так далее) были представительницы женского пола! И не смотря на то, что они слабее мужчин, да и в бытовом плане более зависимые от комфорта, девушки/женщины сражались наравне с мужчинами, приближая тот майский день Победы!
Спасибо Вам за нашу Жизнь, милые женщины – фронтовики и работники тыла!
Интервью взяли студентка группы АП-131 Гилфанова Динара и Сабаева Арина